Оба помолчали, взирая на призрачный Роханель, которым некогда правили, точно боги, их предки марсиане.

– Прошлого не вернешь, – рыкнул Фарг. – Мертвых из могил не поднимешь. Нам на смену пришли новые цивилизации.

– Мы не обязаны помогать землянам, – возразила Заррэн.

– Заррэн, пойми, на Земле тоже есть любовь. Люди любят друг друга точно так же, как и мы с тобой. Неужели мы, познавшие всю злобу ригелианца, позволим ему уничтожить братскую планету? Взгляни на Роханель и представь! На Земле есть такие же города, каким Роханель был тысячелетия назад. В этих городах сейчас звучит радостный смех… царит счастье, которого мы с тобой, увы, познать не успели. Заррэн, как бы я хотел подарить тебе славные деньки из великого прошлого Марса!

– Фарг, ты прав, – сказала Заррэн, и слезы в три ручья покатились по звериной морде. – Мы не можем допустить, чтобы Крана уничтожил Землю. Но я так боюсь!.. Фарг, я люблю тебя! А если что-то случится? Как же я буду одна?.. Но с другой стороны, мысль о том, что ты будешь страдать в неизбывном одиночестве, страшит меня еще больше. Пугает настолько, что я даже готова допустить твою смерть…

Пару мгновений два ящера, чей облик ничего, кроме ужаса, не внушал, постояли друг подле друга, а затем Заррэн, вздохнув, подошла к панели управления.

– Фарг, я готова, – пророкотала она.

Фарг улегся на операционный стол рядом с землянином. Заррэн нажала на кнопку, и помещение заполнилось нарастающим гулом. Заработали невидимые рентгеновские лучи, хирургическая машина приступила к предоперационному обследованию.

Сфокусировав усыпляющий вибролуч, машина погрузила землянина и марсианина в глубокий сон. Человек и ящер лежали плечом к плечу, а сверхточные устройства производили в пространстве необходимые подстройки, чтобы приступить к трепанации.

За пультом управления Заррэн, предельно осторожно работая лапами, чтобы случайно не задеть лишнего, контролировала операцию. Технические и научные достижения древних марсиан оставались актуальными и по сей день. Создатели даже представить себе не могли, что их машины пригодятся кому-то пять тысяч лет спустя.

Прошел час, еще один, а операция все продолжалась.

Далеко за полночь Заррэн и Фарг вновь созерцали Проклятую долину с утеса. Красная пыль, как и прежде, саваном колыхалась над коричневато-желтой чашей. От черного куба, притаившегося в устье долины, веяло угрозой. А земляне суетились вокруг космического корабля.

– Потеряли своего друга… – прорычала Заррэн, но взглянула на Фарга и осеклась.

От внешности ее собственного друга у нее по-прежнему перехватывало дыхание.

На корточках рядом с Заррэн сидел Фарг в обличье Фэнтона Дейла: землянин в изорванной и запылившейся одежде, с бластером в кобуре. Отторжения марсианского мозга, чего так боялась Заррэн, не произошло.

А вот мозг землянина в теле ящера не прижился и погиб.

– Заррэн, мы ни в чем не виноваты. – Человеческое горло, непривычное к резкому гортанному марсианскому наречию, издавало странные звуки. – Не надо убиваться. Откуда же нам было знать, что различия между организмами марсиан и землян окажутся столь разительными?

– Так жаль, что он не выжил.

– Мне тоже жаль, но другого пути у нас не было. Если бы землянин знал то, что знаем мы, он и сам бы согласился пожертвовать собой. Хорошо хоть умер без страданий – не придя в сознание.

– Ну а что будет с твоим телом, Фарг? Уверен, что машина сможет совершить обратную пересадку?..

– Да, жизнь в теле ящера будет поддерживаться до моего возвращения. А сейчас расскажу тебе, что нужно делать. Я незаметно проникну в логово ригелианца, а ты, выждав некоторое время, заманишь туда землян. Оказавшись в цитадели Краны, они наконец прозреют и увидят истинную сущность своего нового друга. Крана наверняка попытается убить меня. Надеюсь, сумею дать ему отпор. Буду обороняться оружием погибшего землянина. Правда, к этим рукам еще надо привыкнуть.

– Я едва понимаю твою речь, – пророкотала Заррэн.

Фарг кое-как извлек из кобуры бластер, неуклюже повертел в руках и выронил. Наклонившись за ним, не удержал равновесие и упал ничком. Затем с трудом поднялся на ноги и затолкал оружие в кобуру.

– Бегать на двух лапах и на шести – это, Заррэн, далеко не одно и то же. Все равно что идти по морскому дну! Мне надо быть очень осторожным. Земляне ни в коем случае не должны меня заметить прежде, чем я доберусь до Краны. Ну ладно, я пошел.

Фарг неловко, точно марионетка, опустился на колени, обхватил руками чудовищную голову Заррэн и крепко прижал к груди. Затем он встал и, спотыкаясь, побрел без оглядки прочь.

Боль! Страшная боль одолевала Фарга. Ни словом он не обмолвился о ней Заррэн. Фарг едва мог контролировать человеческое тело. Каждый шаг сопровождался болью, вспыхивавшей в сознании красным пламенем. С каждым мучительным прострелом марсианский мозг в черепной коробке землянина сотрясался, и за этим следовали головокружение и тошнота. Обычно после трансплантации мозга пациенту обеспечивают полный покой как минимум на месяц, но Фарг, не успев очнуться от наркоза, засобирался обратно – в Проклятую долину.

Пригибаясь, Фарг шел вперед. К черному базальтовому кубу он избрал кружной путь. В голове вертелась лишь одна мысль: «Земляне не должны меня увидеть, пока я не окажусь в логове ригелианца. Только бы проскочить в ворота! А уж там я справлюсь, времени хватит.

Дорогу Фарг знал хорошо, но путь оказался несколько дольше, чем он рассчитывал. Измученное болью тело быстрее двигаться попросту не могло. Сквозь разреженный воздух нещадно пекло солнце, красная пыль душила. Фарг почти ничего не видел. Мозг никак не мог подстроиться под мышцы человеческого глазного яблока. А ведь зрение у землян еще и бинокулярное!..

Но Фарг не сдавался, шел намеченным кружным маршрутом, пока наконец не добрался до черного куба. С опаской оглянувшись на звездолет, он удовлетворенно выдохнул. Людей не видно – это добрый знак.

С трудом отворив металлическую створку, он оставил проем для Заррэн и юркнул в темноту. Сильнейшая дрожь сотрясла его новое тело.

Фарг сам, по собственной воле, пришел в логово заклятого врага расы марсиан. В теле рептилоида он был неуязвим для Краны, но вот в теле человека… Ригелианец способен ему навредить, и еще как!

Мир вокруг Фарга погрузился в кромешную тьму и мертвую тишину. Ни малейшего движения. Но Фарг кожей чувствовал пытливый, бездушный взгляд ригелианца.

Помаленьку марсианин привык к новым глазам, а новые глаза – к царившему в логове мраку.

Хоть и будто в тумане, но Фарг различал перед собой хрустальную полусферу, мозг, многочисленные орудия и органы чувств ригелианца.

Мозг Краны начал часто пульсировать,